Интервью с Вячеславом Никаноровым на портале okolo.me

«Как только начнете думать о них, рок-н-ролл закончится…»

Игорь Топорков: Слава, известно, что официально история группы «Ангел НеБес» началась в 2006 году на фестивале «РОКушка» в Новомосковске. А как ты сам пришёл к музыкальному творчеству, в частности, к «року»?

Вячеслав Никаноров: Роком я стал заниматься со школьного десятого класса, с пятнадцати лет. До этого разное слушал: и модную тогда отечественную попсу типа «Кар мэн», и зарубежную вроде «Ace of Base», но к року практически не обращался. А в четырнадцать лет, в 1995 году отдыхал у бабушки и на рынке увидел кассету «Наутилуса», акустика пиратская, тут же вспомнил, что дома в Туле среди многих плакатов есть и плакат этой группы. Ну и так как я был меломаном, кассету эту купил.
Продавец посоветовал взять ещё запись молодой тогда группы «Чиж и Ко», что я и сделал. «Наутилус Помпилиус», конечно, оставил неизгладимый след: и ровный, но в то же время внутри беснующийся вокал Бутусова, и грамотные музыкальные аранжировки, и поэзия Кормильцева… Короче говоря, перевернуло. Потом приехал домой, стал осваивать гитару, ну и пошло-поехало. Кстати, знаменитых песен вроде «Прогулок по воде» на той кассете не было.

И.Т.: Ну раз заговорили о кумирах… Глядя на сценическую стилистику «Ангела НеБес», хочу спросить: группа «АукцЫон» на вас влияние не оказала?

В.Н.: Совсем нет. Честно говоря, первое, что услышал у них – песня «Дорога» из фильма «Брат-2». Я, конечно, о них всех, об Олеге Гаркуше и так далее слышал и читал, благо историей русского рока интересовался.

А потом начались некоторые сравнения, ещё в Туле. Я удивился, потом глянул: да, что-то есть. А когда в Питер переехал, мы с Гаркушей познакомились и стали друзьями.

И.Т.: Ты ведь ещё и арт-директор клуба «Гаркундель»…

В.Н.: Да, помогаю ему. Дело в том, что постоянного места у клуба нет. И когда Гаркуша хочет устроить какой-нибудь фестиваль для молодых групп, натыкается на непроходимую стену из разного рода бюрократии и т.д. Обидно, у нас ведь так любят орать на каждом шагу о нехватке молодых творческих коллективов… Вот, пожалуйста, Олег делает всё, чтобы они появлялись и существовали, а на встречу никто не идёт…

И.Т.: Это, конечно, невесело… Но вернёмся к творчеству «Ангела НеБес». Ты поэт или композитор?

В.Н.: И не то, и не другое. Все песни группы, все сценические образы – это то, что идёт прямо от сердца. И называть себя поэтом или композитором я не могу. Наше творчество – крик души.

И.Т.: А предметы (глобусы, телефоны) на сцене символичны?

В.Н. (Задумывается): В общем-то, они все мне так или иначе приснились. Безусловно, некоторый символизм в них есть. Но нельзя сказать: глобус значит то-то, ленты – то-то и так далее… Я ведь не бегал по магазинам с мыслью «какой бы мне прибамбас на сцену купить». Всё опять-таки от сердца, и символы надо воспринимать не как что-то частное, а как общее.

И.Т.: Вернёмся немного в прошлое. Три года назад ты переехал из Тулы в Петербург. Как тебя встретил город и публика?

В.Н.: Сюда я приехал не один, а с нашим клавишником и барабанщиком. Мы, конечно, до этого разведку проводили. Ездили в Питер, спрашивали, да и выступали на фестивалях. В общем, все ответы сводились к тому, что мол, ребята, хотите срубить бабла – езжайте в Москву, хотите быть в рок-н-ролле – езжайте в Питер. Выбрали, ясное дело, второе. Здесь всё рок-н-ролльное! (смеётся) А публика… И публика рок-н-ролльная. И когда на сцену выходишь и видишь все эти глаза. Чувство, конечно, совершенно особенное.

И.Т.: В Питере вы с рядом групп создали своего рода объединение, символизирующее «новую волну» русского рока. Это вы, «Теория», «Площадь Восстания», «Огнелёт» и другие. Ты можешь дать какую-то характеристику перечисленным группам?

В.Н.: Ну я со всеми ими так или иначе пересекаюсь. И всем могу дать как положительную оценку, так и отрицательную, хотя отрицательную точно не буду, это я им лично лучше скажу (улыбается). Ну «Площадь Восстания» — коллектив молодой, с мощнейшим потенциалом и энергетикой, очень мне близкий, так что будущее у них большое. «Теории» и лично Надии (Надия Дарийчук – фронтвумэн группы) можно за одну только верность року чем-то весомым наградить, не говоря о многих других достоинствах. С «Огнелётом» пересекаюсь мало, но если вижу на сцене – получаю от их выступлений удовольствие.

И.Т.: Ну а теперь о том, что многие напрямую связывают с роком. Как ты, Слава, относишься к высказываниям некоторых музыкантов, что написать талантливую песню без алкоголя и наркотиков невозможно.

В.Н.: Ну в этом вопросе буду откровенен, скрывать мне нечего… Для меня это чушь. Я из любопытства пробовал писать песни и под водкой, и под травой. Наутро я читал всё это и тут же сжигал! Мне от одной мысли, что кто-то эту херню прочтёт, тошно и стыдно становилось.

Понимаешь, рок – это свобода. И человек, в нём живущий, должен быть свободен. А наркотическая дрянь моментально делает человека рабом. Мы неспроста участвуем в фестивалях вроде «Мира без наркотиков». Да, были и Джим Моррисон, и Кобейн, которые с наркотой были очень сильно связаны. Да и Лёха Никонов, к которому я хорошо отношусь. Но это их дело… У меня мнение другое. Да, я могу выпить, мы и с группой выпиваем, но, во-первых, редко и только тогда, когда никаких дел в ближайшие дни нет. А, во-вторых, мы понимаем, что делаем и себя не оправдываем.

 

И.Т.: Твой коллега, Андрей Новиков из «Площади восстания», спрашивал у своих поклонников: выходить ли их группе на сцену трезвыми даже тогда, когда от волнения сводит ноги, или выпить и вызвать таким образом драйв искусственно. Что ты по этому поводу считаешь?

В.Н.: Ну, он моё мнение знает (улыбается). А я скажу так: надо слушать своё сердце. Если корячит тебя, так выпей ты эти пятьдесят-сто грамм и иди на сцену. Я очень верующий человек и стараюсь соблюдать постную трапезу. Однажды батюшка, с которым я общался, сказал: ну если тебе так хочется этот кусок мяса, что ты ходишь с бешеными глазами и на всех кидаешься, съешь ты его! Суть поста-то не в этом. Так и тут. Я и сам следую этому принципу.

И.Т.: Давай снова о возвышенном. Литературные вкусы у тебя каковы?

В.Н.: Русская классика, в первую очередь. Весь Достоевский. Ещё много всего, но Достоевский – самое сильное впечатление.

И.Т.: А что с кино и театром?

В.Н.: Театр очень люблю, да и кино. Книги, конечно, лучше, но мы все люди ленивые и кино с телевизором любим. Много есть хорошего, а в последнее время всё больше отечественные фильмы на глаза попадаются. Вот мне недавно посоветовали фильм «Похороните меня за плинтусом». Посмотрел, потряс он меня… Очень сильная вещь.

Мне часто предлагают либо в кино сняться, либо в театре сыграть, и мне бы хотелось, так как сняться в кино – желание номер два после успеха на рок-поприще. Но все эти предложения стараюсь отклонять: я сейчас весь в роке. Мой отец — главный кумир в жизни — говорил, что если за что-то берешься, то делать это нужно хорошо и до конца. Чему я и следую. Если на всё подряд распыляться, ничего хорошего не выйдет.

И.Т.: А скажи, откуда образ дурака в твоём творчестве?

В.Н.: Скорее, идиота. Это тоже образ многогранный, многоплановый, но корни надо у Достоевского искать.

И.Т.: Один из альбомов «Ангела НеБес» называется «Идиотрока». Как трактовать это название?

В.Н.: Конечно, оно подобрано в некотором роде специально, и каждый его может трактовать по-разному. С одной стороны, отсылка к тому же идиоту, с другой – иди от рока. В альбоме немало и ударных, роковых песен, и мелодичных. Опять-таки, всё многогранно. Как и с названием «Ангел НеБес».

И.Т.: Какой текст русского рока, на твой взгляд, наиболее гениален?

В.Н.(Задумывается): Может быть, «Ванюша» Башлачёва, даже не знаю…

И.Т.: Спрошу по-другому: лучший поэт русского рока?

В.Н.: Их много, в общем-то. Первый для меня, наверное, всё-таки вышеназванный Башлачёв, и Егора Летова я очень уважаю, хотя далеко не всё у него нравится… Да, вот Илью Кормильцева ещё сегодня упоминал, он, конечно, тоже.

И.Т.: Старейшина русского рока Юрий Шевчук много времени посвящает борьбе с попсой. Я хочу спросить, как ты относишься к этой борьбе.

В.Н.: Я очень уважаю и Юрия Юлиановича, и ДДТ… Но всё же единственное оружие в борьбе с попсой – талантливое искусство, настоящие песни. И лучшим «ударом» по ней со стороны Шевчука было бы написание новой песни вроде «Что такое осень?». Хотя не мне ему давать советы…

Меня бесит весь этот попсовый дебилизм, но и он, наверное, имеет право на существование, раз кому-то нравится. Да и тем, кто слушает хорошую музыку, есть с чем сравнить (улыбается).

И.Т.: Слава, скажи, а на концерты ходишь? На корифеев или на молодых…

В.Н.: Вообще стараюсь не ходить. Корифеев я всех давно перевидал, а нынешнее их творчество мне не всегда нравится, что у «Алисы», что у Бутусова…

А насчёт молодых… Ты знаешь, я человек, подверженный соблазнам. А тут стоит прийти — начинается: «Слава, у тебя такая крутая группа, пойдём пивка попьём». Ну, а хорошему человеку зачем отказывать? А с больной головой на утро делать какие-то дела я не люблю, ненавижу, когда мне что-то мешает. Вот из-за этого я даже в жюри фестиваля «Живой», куда меня, например, Надия из «Теории» нередко зовёт, хожу редко.

И.Т.: Немного о политике… Твоё отношение к событиям на Триумфальной и у Гостиного двора?

В.Н.: Все эти события очень хорошо демонстрируют глупость и бездарность нашей власти. В творчестве-то я политической темы не касаюсь, но своё мнение, конечно, есть. Если бы наша власть была хоть чуть-чуть умнее, то, во-первых, у людей не было бы повода собираться, а во-вторых, даже если бы и был, они не стали бы чинить препятствия и вызывать к себе ещё большую ненависть.

И.Т.: Вернёмся к вечным ценностям. Что для тебя любовь и дружба?

В.Н.: Так скажу: дружба давно стала любовью, а любовь – дружбой. То есть, друзья уже давно больше, чем друзья, а такой любви, чтобы я парил на крыльях, давно не испытываю.

И.Т.: А какого цвета любовь?

В.Н.: Белого. Потому что чистая. А грязная любовь – это уже не любовь.

И.Т.: А мечта у тебя есть?

В.Н.: Конечно. Как музыкант я хочу стать известным и успешным. Пробиться, конечно, трудно. Я в Туле работал администратором сети магазинов, но понял, что мне нужно нечто большее, чем рождение-школа-институт-работа-семья-дети-смерть. Это хорошо, это основа общества, но… не для меня. Тогда я взял гитару, два свитера и уехал. Первое время голодал, крошки доедал, за любую работу хватался… Крутился, как мог. И мы с барабанщиком и клавишником (остальные остались в Туле, да и клавишник скоро вернулся) поселились в полуразрушенном доме в Ленобласти. Но это была цель, которая уже достигнута. А мечта… Естественно, не о машине и не о доме на Канарах. Пожалуй, я просто хочу счастья моим родным и близким.

И.Т.: Ну и напоследок… Что можешь посоветовать молодым, начинающим рок-группам?

В.Н.: Я могу сказать, чтобы чего-то достичь, они должны жить только роком. Если на первом месте жена, девушка, водка, наркота – до свидания. Я не говорю, что надо стать аскетом и отшельником, можно быть и женатым и так далее, но на первом месте должно быть именно творчество. Которое надо искренне любить. И еще — ни в коем случае не думайте о деньгах. Как только начнёте думать о них, рок-н-ролл закончится…

http://okolo.me/2011/04/kak-tolko-nachnete-dumat-o-nix-rok-n-roll-zakonchitsya%E2%80%A6/